Летим мы, часто время умоляя:
“Пожалуйста, пожалуйста постой!”
Но наша жизнь, короткая земная,
Не хочет что-то слышать нас с тобой.
Она навремя людям свыше дана
И связана с движением минут,
Что на Земле торопят неустанно,
Где бы ни жили мы, под небом, тут.
Торопимся, кого-то обгоняя,
Стараясь, может, что-то доказать.
А время, лишь секундами мигая,
Нам не даёт за ними успевать.
Мы тратим жизнь, нередко, так напрасно,
Считая: “Много время впереди...”,
Но время никогда нам не подвластно;
И мы везде плетёмся позади.
Уносит дни так, что и не заметить,
О прошлом позволяя повздыхать,
О том, что никогда уже не встретить,
О нас таких, какими нам не стать.
Назначил Бог всему земные сроки;
И Он ведёт контроль любых часов,
А нам, оставив здесь живые строки,
Дал время, в Нём, спасаться от грехов.
Влечёт нас время будущего тайной,
Из прошлого даря нам опыт лет;
И, оглянувшись, видим – не случайно
Пришли на Землю свой оставить след.
Как хочется, чтобы не стерли годы
Всё доброе, что в жизни совершим,
И с добротой подняться в неба своды,
В тот мир, что нами здесь непостижим.
Вячеслав Переверзев,
USA
Родился в Украине, на Донбассе, г. Горловка. Другой сайт: http://stihi.ru/avtor/slavyan68
Прочитано 2122 раза. Голосов 1. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
